[08/02/2023] Радиоактивные отходы: занимательная юриспруденция
В.Н. Комлев, инженер-физик, пенсионер, Апатиты
ФГУП «НО РАО»
разработало МОЛ-2015 и МОЛ-2022 (тома 1, аннотации). Научно-исследовательский
институт проблем экологии (НИИПЭ) осуществляет услуги (Минин А.В., Плямина О.В.
Техническое задание на оказание услуг, приложение к договору, Москва, 2022, с.
25-33 договора, http://zakupki.rosatom.ru/2206080482106) по
информационно-аналитическому и экспертному сопровождению деятельности ФГУП «НО
РАО» в рамках процедуры прохождения государственной экологической экспертизы МОЛ-2022
(материалы обоснования лицензий, https://disk.yandex.ru/d/j5VGPZkC6mhk4g).
Он, Информационный
центр филиала «Железногорский» ФГУП «НО РАО», а также Администрация ЗАТО
Железногорск были организаторами общественных обсуждений, рабочих групп для
анализа МОЛ-2022 и результатов их обсуждений, публикаций исходных и итоговых
документов (в том числе анонимной/без указания авторства Таблицы учёта
замечаний, предложений и комментариев, выявленных по объекту общественных
обсуждений, https://www.admk26.ru/UserFiles/arc/inform/2022/11/tablica_ucheta_zamechaniy.PDF). МОЛ – начальный и
главный документ, который должен отражать и конкретизировать установленный
порядок лицензирования. Прежде всего, его генеральную правовую основу (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=10356).
То есть, указанные организации являются значимыми участниками начальных (по
меньшей мере) этапов длительного процесса лицензирования создания и будущей
деятельности федерального пункта глубинного захоронения радиоактивных отходов 1
и 2 классов опасности (ПГЗРО), аналогов которому в мире нет и не будет. НИИПЭ и другие
участники процесса в пределах своих компетенций, на всех этапах установленного
порядка (подготовки МОЛ, экспертизы и лицензирования) обязаны совершить,
например, вполне очевидное и основополагающее действие - применить Закон «Об обращении с
радиоактивными отходами» и Закон «О недрах» или проверить их применение другими.
В противном случае могут, видимо, на любом этапе жизненного пути МОЛ возникнуть
формальные основания оспорить бездействие/сокрытие допущенных ранее и
повторяемых нарушений, сначала путем официальных возражений, а затем и в суде.
И СРОК ВОЗМОЖНОЙ ПОДАЧИ ИСКА ДОСТАТОЧНО ПРОДОЛЖИТЕЛЕН, УЧИТЫВАЯ ДЛИТЕЛЬНОСТЬ
ПРОЦЕССА ЛИЦЕНЗИРОВАНИЯ В ЦЕЛОМ (КАС РФ, Статья 219, п. 1.1). Конкретные
судебные претензии к каким-либо участникам этапа подготовки МОЛ-2022 могут быть
в общем случае связаны, вероятно, с разработкой, обсуждением, одобрением и
утверждением разработанных с фундаментальным нарушением российского
законодательства (прежде всего, системы и установленного порядка лицензирования
РАО классов 1 и 2) МОЛ-2022 (по сути и форме - близкий аналог также ошибочных
МОЛ-2015 – основы действующих лицензий), противоречащих по создаваемому объекту
назначению Стратегии-2018 (сегодняшнему концептуальному видению решения
проблемы Росатомом), относящихся к участку «Енисейский», который не соответствует
критериям ряда отраслевых норм и правил, не разведан и признан Протоколом ГКЗ
(Государственной комиссии по запасам) Роснедр № 4523 от 03-02-2016 (одобренная
деятельность – захоронение РАО) лишь потенциально пригодным по результатам
поисковой и оценочной стадий ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО геологического изучения (не
более) С ПОВТОРНОЙ РЕКОМЕНДАЦИЕЙ (первая была в протоколе 2012 г.) ВЫПОЛНИТЬ
РАЗВЕДКУ. Примеры претензий
к некоторым участникам процесса правовых решений по ПГЗРО (январь-февраль 2023)
- иски к Правительству РФ (Верховный Суд РФ, Дело № АКПИ23-49) и
Росприроднадзору (Железногорский городской суд Красноярского края, Дело № М-145/2023),
письмо Генеральной прокуратуры РФ 72-02-2022 от 30.12.2022 (организация
проверочных мероприятий). Кроме того, письмо НТЦ ЯРБ № 15-04/64-ОГ от
13.01.2023 о поддержке рассмотрения возражений по МОЛ-2022 экспертной комиссией
в рамках государственной экологической экспертизы. Указанные выше
иски - попытка оспорить разрешение на захоронение РАО страны в недрах
конкретного участка, базирующаяся, в основном, на важной, но частной проблеме полноты
геологических знаний о нем. Подробно анализировать эту ситуацию не буду,
поскольку делопроизводство по искам пока не закончено. Важнее и полезнее
зафиксировать другие, не столь спорные и дополнительные к пониманию проблемы обстоятельства.
Ограничения по срокам подачи иска и ошибочное толкование заявителем в целом
российской системы лицензирования захоронения РАО 1 и 2 классов опасности в
качестве причин отказа в принятии претензий к рассмотрению судами разного
уровня не названы. Более того, при этом Закон «О недрах», весомую часть системы
лицензирования, в Определении Верховного Суда от 25.01.2023 упоминают/используют
(Дело № АКПИ23-49), так как здесь не возникает сомнения в объективности Закона
«О недрах» и причинно-следственных связях правильного применения
законодательства с безопасностью населения и страны. Закон «Об обращении с
радиоактивными отходами» и Закон «О недрах» заведомо не являются «субъективным
мнением частных лиц по проблемной тематике». Законы по определению принимают и
применяют в интересах общества. Нарушение относящихся к захоронению особо
опасных РАО законов – нарушение прав многих людей Красноярского края и других
регионов. Распоряжение
Правительства Российской Федерации № 595-р от 6-04-2016: «Предоставить в
установленном порядке… право пользования недрами Енисейского участка… для захоронения
радиоактивных отходов…». Ключевые слова здесь: «установленный порядок» и
«захоронение». Стратегия-2018 Росатома: «захоронение в ПГЗРО». А в МОЛ-2015 и
МОЛ-2022: «хранилище», «объект использования атомной энергии» на основании
Закона «Об использовании атомной энергии»» и кое-что еще. Как эти МОЛ в
установленном порядке могут обосновать лицензии на захоронение РАО? Соблюдение
принципов и положений Закона «О недрах» (особенно горно-геологических), связанных
с захоронением РАО, по смыслу МОЛ-2022 перестает доминировать (если вообще не
исчезает). Это нарушение российской системы недропользования, лицензирования
захоронения РАО категорий 1 и 2, Закона «Об обращении с РАО» и Закона «О
недрах», а также требований подзаконных актов ряда федеральных законов,
конкретных норм и правил. Изменение в
МОЛ-2015 и МОЛ-2022 главной идеи неизбежно вызывает изменение набора
планируемых к применению практических норм, правил и критериев, следом –
неприменение некоторых крайне необходимых или их нарушение. Качество работы
падает. Примеры - Протокол ГКЗ № 4523 от 03-02-2016 (особенно с. 36, справка
В.А. Караулова, выводы, не указано соответствие Закону «О недрах») и раздел
XXXIII, https://proza.ru/2020/09/20/903. Геологи не принимают во внимание Закон
«О недрах»! Возможно, год от
года через МОЛ-2015, выданную в 2016 году лицензию ГН-01,02-304-3318 и МОЛ-2022
тянутся представления/ошибки, обусловленные утвержденным в 2007 г. документом
(ФЦП ЯРБ -1) и российскими колебаниями того времени перемен во взглядах на
судьбу РАО вокруг концепций «хранение» и «захоронение». В Стратегии-2018,
основанной на Законе «Об обращении с РАО» (2011 г.), уже сделан четкий выбор:
захоронение и ПГЗРО. Разве исключен вариант, что подойдет время (особенно, если
оно будет временем тревожной геополитической турбулентности), когда
стратегические смысловые изменения (а вслед за ними – и новую
нормативно-правовую базу требований и критериев) придется применить и при
лицензировании? Ведь в МОЛ-2022 иногда появляются правильные слова: «Сооружение
ПГЗРО является отдельным лицензируемым видом деятельности» (с. 91), «объектов
глубинного захоронения радиоактивных отходов» (с. 36), «переход к эксплуатации
объекта в формате пункта захоронения радиоактивных отходов после его
сооружения» (с. 99). Похоже, именно первоначально заданный около 20 лет назад
ориентир привел к тому, что даже геологи, как уже отмечено, не стали принимать при
работе по ПГЗРО во внимание Закон «О недрах»! Основой
лицензирования деятельности относительно ПГЗРО, все же, должны быть и будут
Законы «Об обращении с РАО» и «О недрах». И только на их основе МОЛ в правовом
отношении могут быть безупречны. Волюнтаристский переход авторов МОЛ-2015 и
МОЛ-2022 от законной для захоронения РАО-1,2 в иную систему координат (Закон
«Об использовании атомной энергии», терминология, требования) вряд ли допустим. Причем, если раньше Закон «О недрах» часто
(https://proza.ru/2022/02/13/1032, https://proza.ru/2020/09/20/903) просто не
упоминали как обязательный регулирующий документ, то в МОЛ-2022 (вслед за
МОЛ-2015) однозначно на практике идут другим, особым и внесистемным путем,
игнорируя нормы недропользования. МОЛ-2022
необходимо, как минимум, переработать и привести в соответствие с нормами
законодательства России, прежде всего, относящимися к недропользованию. МОЛ – официально
утвержденный документ/положительное решение (как и Распоряжение № 595-р, но
другого уровня) одного из начальных этапов установленного порядка
лицензирования, обусловивший/обуславливающий череду последующих нарушений, если
они есть. Как и постановление Администрации Железногорска, которое утверждает
результаты общественных слушаний или обсуждений. Как и действия организации,
которая разрабатывала МОЛ. Как и заключение Государственной экологической
экспертизы на последующем этапе, сделанное на основе МОЛ. Все они теоретически вряд
ли являются (будут всегда являться) неприкасаемыми с точки зрения
законодательства, если в них от МОЛ внесено правовое недоразумение. И вряд ли
при долгой жизни ПГЗРО их всегда будут вспоминать добрым словом. Следовательно, напрашивается
скорректированный, исходящий из начала процесса лицензирования и правового
фундамента проблемы, путь предъявления исков по участку «Енисейский» в связи с
принципиальными и видимыми непосредственно в рамках одного документа - МОЛ, а
не частными нарушениями законодательства. При четкой и лаконичной аргументации на
основе информации свободного доступа (Закон «Об обращении с радиоактивными
отходами», Закон «О недрах», Закон «Об использовании атомной энергии» и МОЛ-2022)
именно правового и основополагающего фактора ситуации, ключевого звена. Такой
путь возможен, перспективен и проще в отстаивании. Претензия иска к
соучастнику создания МОЛ-2022 – неприменение/бездействие относительно
российской системы лицензирования захоронения РАО 1 и 2 классов опасности
(Закон «Об
обращении с радиоактивными отходами», Закон «О недрах»), неправомерное
применение/действие относительно Закона «Об использовании атомной энергии».
Требование – аннулирование МОЛ-2022 или официального решения - одобрения
МОЛ-2022, давшего право перейти к следующему этапу лицензирования. Такой путь
разве не напоминает формат правовой коллизии (разногласий или противоречий
между нормативными правовыми актами одного уровня, регулирующими смежные
правоотношения) с устоявшимися судебными правилами разрешения? Или правовой
ошибки? Это не юридические дебри, а вполне штатная судебная задача.
|